| Пт, Дек 5, 2025 02:49pm [Аноним] - 1 d ago | ↑↓ |
|---|
В Индонезии на фоне широко распространенной бедности, проявлений полицейской жестокости и злоупотребления властью назревает и выплескивается на улицы растущее сопротивление, принимающее форму ожесточенных общественных волнений. Концепция «вежливой демократии» сталкивается с суровой реальностью.
Массовые выступления охватили несколько крупных городов страны в конце августа 2025 года. Поводом для них послужило решение о значительном повышении доходов членов парламента, размер которых должен был достичь уровня нескольких минимальных зарплат. Ситуация резко обострилась после инцидента, в котором полицейский автомобиль сбил мотоциклиста Аффана Курниявана, что привело к его гибели. Этот случай влил новую силу в протесты, участниками которых в основном стали учащаяся молодежь, рабочие и многочисленные представители неформального сектора экономики. Накопившееся за многие месяцы недовольство вылилось в многодневные столкновения, масштаб которых стал неожиданностью даже для политической элиты в столице.
На улицах царили гнев и разочарование, имеющие глубокие экономические корни. Тысячи индонезийцев, особенно в текстильной промышленности, лишились работы из-за закрытия предприятий. Сотни тысяч людей не имеют стабильной занятости, а студенты и школьники с тревогой смотрят в будущее на фоне сокращения государственных расходов на образование. Рост стоимости жизни и увеличение налогового бремени усугубляют положение. Действия правоохранительных органов против демонстрантов были жесткими: тысячи людей были задержаны, более тысячи получили ранения, десятки погибли.
Примечательными эпизодами этих беспорядков стали случаи, когда мародеры, практически не встречая сопротивления со стороны сил безопасности, проникали в жилые дома некоторых парламентариев и министра финансов Шри Муляни. Кроме того, наблюдались целенаправленные и, судя по всему, профессионально организованные поджоги. Эти обстоятельства породили множество конспирологических теорий о возможных скрытых организаторах протестов, вплоть до рассуждений о влиянии иностранных сил. Чаще, однако, звучат предположения о заинтересованности в дестабилизации определенных групп внутри самих силовых структур, особенно на фоне сохраняющегося соперничества между действующим президентом Прабово Субианто и его предшественником. Независимо от этих версий, фундаментальной причиной взрыва народного гнева стало массовое возмущение злоупотреблением властью и роскошным образом жизни оторванной от народа олигархии, в которую входят высшее военное и полицейское руководство, крупные предприниматели, бюрократы и политики.
Волнения были направлены против администрации президента Прабово Субианто и поддерживающей его коалиции партий. Прабово, избранный на высший пост в 2024 году, является одной из самых противоречивых фигур в современной истории страны. В прошлом влиятельный генерал эпохи диктатуры Сухарто, он был известен своей ролью в руководстве специальными подразделениями и обвинялся правозащитниками в причастности к серьезным преступлениям. После отставки из армии и непродолжительного пребывания за рубежом он вернулся в политику, дважды проиграв президентские выборы, прежде чем занять пост министра обороны в правительстве своего бывшего соперника. Его последующая победа на выборах стала возможной, в том числе, благодаря неожиданной поддержке со стороны предшественника и спорному решению конституционного суда, изменившего возрастной ценз для кандидатов.
В нынешнем парламенте формально представлены несколько партий, однако реальной оппозиции не существует. Лидер крупнейшей парламентской фракции даже заявляла, что в президентской системе оппозиция как таковая отсутствует. Этот подход созвучен концепции Прабово о «вежливой демократии», которая апеллирует к традициям консенсуса и патернализма в принятии решений.
В стране наблюдается разительный контраст между инертным парламентом, где дебаты практически отсутствуют, и политически активным обществом, которое бурно обсуждает все вопросы в социальных сетях и на телевизионных ток-шоу. Политическая элита живет в изоляции от общества, а накал публичных дискуссий резко возрастает лишь в периоды избирательных кампаний, когда под влиянием популистских и радикальных сил общество оказывается глубоко поляризованным. Направление и тональность этих дискуссий зачастую формируются потоком недостоверной информации, оплаченными блогерами и автоматизированными сетевыми ресурсами, нагнетающими нужные настроения. Вместе с провокаторами и сотрудниками силовых структур в штатском такие силы могут инициировать или радикализировать протестные акции.
Почти год у власти ассоциируется у многих с расширением влияния военных в гражданскую сферу, что напоминает о печально известной доктрине «двойной функции» армии времен режима Сухарто. Действующий президент, судя по всему, стремится к частичному восстановлению элементов той эпохи, о чем свидетельствует, в частности, попытка пересмотра недавней истории страны специально созданной комиссией. Его видение предполагает ограниченную демократию под руководством сильного лидера, где управление строится по военным образцам. Экономическая модель сочетает частный сектор со слабыми профсоюзами и государственно-капиталистические проекты, среди которых — масштабная и спорная из-за своей стоимости программа бесплатного питания, а также планы по созданию кооперативов в десятках тысяч деревень. Финансирование этих амбициозных инициатив, наряду с существенным увеличением оборонного бюджета, ведет к сокращению расходов в других сферах и созданию огромного государственного фонда, который, по мнению аналитиков, может превратиться в инструмент патронажа и перераспределения ресурсов.
В целом, регресс избирательной демократии, наметившийся ранее, продолжается и ускоряется. Гражданское общество сталкивается с растущими ограничениями. В ближайшей перспективе ожидается введение нового уголовного кодекса, а также пересмотр законодательства о силовых структурах. Эти изменения могут значительно усилить позиции военных, полиции и лично президента. Политические наблюдатели выражают опасения, что в определенный момент чрезвычайные полномочия могут быть использованы для введения военного положения и начала новой фазы авторитарного правления.
|
|
