| Ср, Июн 10, 2020 05:03pm [Аноним] - 1434 d back | ↑↓ |
|---|
Его зовут Лёша и живёт он в Одессе. Его представления о жизни достаточно просты, но вряд ли укладываются в рамки привычных. Хотя стиль жизнь под названием фриганизм понемногу набирает популярность в развитых странах, в Украине фриганами чаще становятся не по идейным соображениям, а в связи с бедственным положением. Поговорили с Лёшей о его жизненной позиции и личном выборе.
Если по-модному, Лёша – фриган, создатель экспериментальной музыки в стиле circuit bending и яркий представитель DIY-культуры. Если по-простому, он подбирает на помойках то, что другим не нужно, и даёт находкам вторую жизнь. И нет, Лёша – не бомж, у него всё в порядке с социализацией и рассудком. Просто он не может иначе.
На вид Лёше лет 40, хотя сам он говорит, что после 25 перестал следить за возрастом. Его длинные волосы с проседью собраны в хвост, на носу – очки. Он вставляет сигарету в мундштук и закуривает. «Если хочешь, угощайся», – говорит Лёша, протягивая мне молдавские контрабандные сигареты без фильтра, которые купил на Привозе.
Впрочем, покупает Лёша далеко не всё: большую часть вещей, да и еды, он находит на помойках. Последние полтора года Лёша активно «фриганит» – то есть собирает просроченные продукты, которые выбрасывают крупные супермаркеты.
СЕТЕВЫЕ МАГАЗИНЫ УНИЧТОЖАЮТ ЕДУ, У КОТОРОЙ ВЫШЕЛ СРОК РЕАЛИЗАЦИИ, НО СРОК ЕЁ ГОДНОСТИ ПРАКТИЧЕСКИ НЕ ОГРАНИЧЕН ВО ВРЕМЕНИ. ЭТО КАК ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ЛАМПОЧКИ – ОНИ ДОЛЖНЫ ПОРТИТЬСЯ. ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ЭКОНОМИКА РАБОТАЛА, НУЖНО ЧТО-ТО ПРОДАВАТЬ СНОВА И СНОВА. ИЛИ НЕ ПРОДАВАТЬ, А ВЫКИДЫВАТЬ.
Лёша – веган. На помойках его больше всего интересуют фрукты и овощи. Иногда он забирает сыр и молочку, которую выкидывают десятками килограммов. Что похуже – Лёша оставляет себе, что получше – отдаёт своим друзьям. Для раздачи продуктов он даже создал чат в одном из мессенджеров.
На поиски еды Лёша выходит поздно вечером, когда магазины уже закрываются. Списанный товар супермаркеты выносят не в обычные, а в собственные мусорные баки, которые часто находятся под охраной. Со сторожами, как правило, можно найти общий язык. Но иногда охранники требуют выбросить всё, включая еду, найденную у другого супермаркета. Последнее время искать продукты стало особенно сложно – на баки начали вешать замки. Тут Лёша затягивается сигаретой и философски спрашивает:
ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ МУСОР ОБЩЕСТВЕННЫМ ДОСТОЯНИЕМ ИЛИ ЭТО ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ? ИМЕЮ ЛИ Я ПРАВО, КАК ГРАЖДАНИН, НА ЧАСТЬ СВОЕГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДОСТОЯНИЯ? ИМЕЮ ЛИ Я ПРАВО ИСКАТЬ И НАХОДИТЬ ЧТО-ТО В МУСОРЕ? ЧТО УГОДНО?
Лёша размышляет, как наладить диалог с супермаркетами и найти какой-то компромисс. Он хочет, чтобы продукты не уничтожались, чтобы их можно было прийти и законно забрать. Как в Европе. Там, говорит Лёша, продукты утилизируют исключительно «зелёными» методами. А поскольку это дорого, супермаркетам легче раздать, чем уничтожить еду. В Берлине, например, магазины сами создают чат ботов и оповещают людей о том, где, когда и какие списанные товары можно забрать, не копаясь в мусорных баках.
В УКРАИНЕ МУСОР – ЭТО ОЧЕНЬ ВЫГОДНО. ВЫГОДНО СОЗДАВАТЬ УСЛОВИЯ, ЧТОБЫ НЕ РАБОТАЛ РАЗДЕЛЬНЫЙ МУСОР. МЫ С ТОБОЙ ПЛАТИМ ЗА ВЫВОЗ МУСОРА. ЗА ЭТО ПЛАТЯТ ВСЕ. ЧЕМ МЕНЬШЕ РАСХОДА НА ЕГО УТИЛИЗАЦИЮ, ТЕМ БОЛЬШЕ ПРИБЫЛИ У ТЕХ, КТО МУСОР ВЫВОЗИТ. ЭТО НЕ КАПИТАЛИЗМ КАК КАПИТАЛИЗМ, А КАКАЯ-ТО ОБЕЗЬЯНА С МИКРОСКОПОМ, КОТОРЫМ ГВОЗДИ ЗАБИВАЮТ. КСТАТИ, ХОЧЕШЬ, ФРИГУ ПОКАЖУ?
Тут Лёша встаёт и достаёт из кухонного шкафа несколько нетронутых стеклянных баночек. Товар явно импортный – инструкция на украинском наклеена поверх иностранной. Я заинтригована. Оказывается, это дорогой итальянский конфитюр – луковый и томатный. Рискую попробовать и… оказывается, вкусно. Продукт действительно не испорчен. Смакую деликатес и думаю, что он бы отлично дополнил какой-нибудь соус для пасты болоньезе.
Впрочем, деликатесы для Лёши не редкость. Он и трюфели частенько находил. «И как они?» – спрашиваю. «Как трюфели», – отвечает Лёша и улыбается. Потом подходит к холодильнику и показывает на дверцу: там наклеены этикетки от фруктов, что удавалось найти: манго, авокадо, папайя, ананас, а ещё этикетки дорогого французского сыра.
Лёша говорит, в баках можно отыскать и пиво, и вино – полупустые бутылки часто выбрасывают после дегустаций. Такую «фригу» особенно любят бродяги, но Лёшу алкоголь не интересует – он не пьёт.
Я – НЕ СОВСЕМ АСОЦИАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК, СОЦИАЛЬНЫЕ СВЯЗИ У МЕНЯ В ПОРЯДКЕ.
Неожиданно во время нашего разговора на кухню заходит пожилой мужчина лет 70 и очень интеллигентного вида. Говорит он на русском, но с явным западным акцентом. «Это Харрис, мой друг из Антарктиды», – обращается ко мне Лёша. «Он застрял в Украине из-за карантина, гостит у меня». Окей. Из кухни мы переходим в Лёшину комнату. Хотя я бы скорее назвала её мастерской. Тут полки с инструментами, несколько столов и куча компьютеров, причудливо соединённых друг с другом. На одном из них стоит голова игрушечного пупса с лупой вместо глаза. Тут Лёша работает с радиоэлектроникой.
У КАЖДОГО СВОЯ ПРИЧИНА ФРИГАНИТЬ. У МЕНЯ ЕСТЬ ВЫБОР – ПОЙТИ В МАГАЗИН КУПИТЬ ВКУСНЯШЕК, ИЛИ НА ЭТИ ДЕНЬГИ КУПИТЬ НОВЫЕ РАДИОДЕТАЛИ. Я ВЫБИРАЮ РАДИОДЕТАЛИ.
В своей мастерской Лёша колдует над микросхемами, записывает видео и музыку. Многое из того, что находится в этой комнате, тоже с помойки: например, два компьютера Intel Core i5 Лёша нашёл и сам починил. Ещё часть оборудования докупал на барахолках и olx.
Я ИГРАЮ НА СИНТЕЗАТОРАХ, НО НЕ ПРОМЫШЛЕННЫХ, А НА ТЕХ, КОТОРЫЕ НЕ ДОЛЖНЫ СИНТЕЗИРОВАТЬ ЗВУК. ЭТО МОГУТ БЫТЬ СХЕМЫ ДЛЯ ТЕЛЕВЕЩАНИЯ, ЧАСТИ ОТ ДЕТСКИХ ИГРУШЕК, ГДЕ ЗАПИСАНЫ СЕМПЛЫ. Я МИКШИРУЮ ЭТИ ЗВУКИ, ИСКАЖАЮ ИХ.
Экспериментальную музыку Лёша играет под псевдонимом Ereh Saw. С ней он выступал и по Одессе, и по миру: успел поиграть в России, Польше, Италии и Китае.
В КИТАЙ Я ПРИЕХАЛ ПУСТОЙ. ДО ФЕСТИВАЛЯ В ШАНХАЕ ПОЕХАЛ В ГУАНЧЖОУ – ЭТО «МЕККА» ПРОИЗВОДСТВА ЭЛЕКТРОНИКИ. МНЕ НУЖНЫ БЫЛИ МИКРОСХЕМЫ, КОТОРЫЕ Я ЗНАЛ ТОЛЬКО ПО ЗВУКУ. Я ПРИХОДИЛ НА ФАБРИКУ, БРАЛ ИХ И ПОТОМ ПАЯЛ В ХОСТЕЛЕ. МНЕ ИХ НАДО БЫЛО ПОСЛУШАТЬ. В ИТОГЕ СПАЯЛ И ПОЕХАЛ С НИМИ ИГРАТЬ НА ФЕСТИВАЛЬ.
Радиоэлектронике, как и многому другому, Лёша нигде не учился – всё осваивал «методом тыка». «У меня тысяча специальностей и ни одной профессии», – говорит он о себе. Он экспериментирует с видеосъёмкой, делает сайты, когда-то основал свой интернет-журнал, а сейчас с друзьями работает над созданием студии шелкографии: нашёл на помойке стол, отреставрировал его, прикрутил к нему лампы – и получил конструкцию для экспонирования шелкотрафаретов. Я бы назвала Лёшу инженером, но он предпочитает слово «хакер».
Я «ХАКАЮ» ВСЁ НА СВЕТЕ – ИЩУ УЯЗВИМЫЕ МЕСТА В СИСТЕМЕ. Я МОГУ СОЕДИНИТЬ ЧТО УГОДНО С ЧЕМ УГОДНО. Я ИСПОЛЬЗУЮ ТО, ЧТО ПОД РУКОЙ. ВСЁ, ЧТО Я ДЕЛАЮ, НЕ БЫЛО ПРЕДНАЗНАЧЕНО ДЛЯ ТЕХ ЦЕЛЕЙ, ЧТО Я ВЫБРАЛ – ВСЕ РЕШЕНИЯ НЕСТАНДАРТНЫ. Я ДЕЛАЮ ВЕЩИ ИЗ ТОГО, ЧТО В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ ВЫКИНУТО И НЕ НУЖНО. ОБЫЧНО ЛЮДИ ТАК НЕ ДЕЛАЮТ. ЛЮДИ ПОЛЬЗУЮТСЯ СЕРВИСАМИ, КОТОРЫЕ ПРЕДОСТАВЛЯЮТ ИМ ГОТОВОЕ РЕШЕНИЕ, ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ПРИДУМАТЬ СВОЁ РЕШЕНИЕ И РЕАЛИЗОВАТЬ ЕГО.
Кстати, фриганство для Лёши – тоже «хак» системы, уязвимое место общества потребления. Я бы по старинке назвала его увлечения «очумелыми ручками», но в мире это принято называть DIY-культурой (do it yourself – сделай сам). И дело тут не только в техническом аспекте, философия DIY – делать всё самому, независимо ото всех. Но Лёша хмурится, когда я пытаюсь заговорить о философии:
КАКАЯ ТУТ ФИЛОСОФИЯ? Я ДЕЛАЮ ТАК, ПОТОМУ ЧТО НЕ МОГУ ИНАЧЕ. Я ГОЛОДНЫЙ – Я БУДУ БРАТЬ ЕДУ ТАМ, ГДЕ МНЕ ВЫГОДНО. Я ХОЧУ ИГРАТЬ МУЗЫКУ, НО НЕ МОГУ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ КУПИТЬ ДОРОГОЙ СИНТЕЗАТОР. ЗНАЧИТ, Я БУДУ ДЕЛАТЬ ЕГО САМ, ИЗ ГОВНА И ПАЛОК. Я ПЫТАЮСЬ НАЙТИ ТАКОЙ ПУТЬ, ЧТОБЫ ДЕЙСТВОВАТЬ НЕ ДЕСТРУКТИВНО, А КОНСТРУКТИВНО. ВОТ, КОГДА Я НЕ БУДУ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ДЕНЬГАМИ, Я БУДУ ПО-НАСТОЯЩЕМУ СВОБОДЕН.
Так или иначе Лёше приходится пользоваться деньгами, а значит, и работать. Его государственное образование закончилось на флотилии юного моряка и мореходном училище, но за свою жизнь он успел заработать деньги на тысячи (без преувеличения) разных вещей. Он делал подкасты для околонаучного журнала, работал в мастерской по изготовлению мозаики, охранял стоянку, работал в хостеле администратором, был электриком на стройке и матросом на яхте. И это, кажется, только начало длинного послужного списка.
Для Лёши так называемая обычная работы – это цена его независимости. Он не берёт гранты, не просит помощи у государства, а делает всё сам и говорит, что это обычная свобода воли. «Всем бы быть такими свободными», – замечаю я. «Иногда приходится жертвовать свободой, чтобы иметь возможность заплатить коммуналку», – отвечает Лёша.
Но по моему ощущению, свободой он поступается редко, чаще, наверное, жертвует удобствами. Однажды он отправился в велопутешествие из Одессы в Рим, не взяв с собой даже палатки: вместо неё была тепличная плёнка для «крыши». А картонки для «пола» Лёша находил в процессе. Так и проехал по Грузии, Турции, Греции и Италии.
ОДИН МОЙ ТОВАРИЩ НАПИСАЛ НА МЕНЯ ЭПИТАФИЮ. ОН СКАЗАЛ, ЧТО НА МОЕЙ МОГИЛЕ ДРУЗЬЯ НАПИШУТ: «ОН ПАМЯТНИК СЕБЕ ПРИНЁС С ПОМОЙКИ.
Лёша точно свободнее меня. Всё интервью я пыталась подогнать его под какое-то определение: «инженер», «композитор», «анархист». Но все эти определения были в рамках системы, а Лёша, я так поняла, не любит, когда его запихивают в рамки. И всё же после моего очередного вопроса «Как тебя обозвать?» он ответил:
Я – ПРОЛЕТАРИЙ. ХОЧЕШЬ МЕНЯ ОБОЗВАТЬ – НАЗОВИ АРТИСТОМ. ХОЧЕШЬ МЕНЯ ТЕХНИЧЕСКИ ОБОЗВАТЬ – НАЗОВИ ХАКЕРОМ. ХОЧЕШЬ МЕНЯ ПОЛИТИЧЕСКИ ОБОЗВАТЬ – НАЗОВИ АНАРХИСТОМ-ИНДИВИДУАЛИСТОМ. Я ПРОТИВ ВСЕХ И, В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ, ПРОТИВ СЕБЯ. НО С СОБОЙ МНЕ ЛЕГЧЕ ДОГОВОРИТЬСЯ, ЧЕМ, НАПРИМЕР, С ГОСУДАРСТВОМ ИЛИ С КАКИМИ-ТО ОТДЕЛЬНЫМИ ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯМИ.
За время разговора мы выкурили всю пачку контрабандных молдавских сигарет. Я собираюсь уходить и в прихожей вспоминаю, что на улице похолодало. Лёша указывает на клетчатый платок: «Хочешь, возьми арафатку… она тоже с помойки». Потом смеётся и, подумав, замечает:
ЗНАЕШЬ, А ВООБЩЕ Я – АНТРОПОЛОГ. ИЗУЧИТЬ ЛЮДЕЙ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ, ИХ КУЛЬТУРУ И РАЗЛИЧИЯ МОЖНО ТОЛЬКО ТАК – ПО ИХ МУСОРУ.
|
|
