Ирина тщетно пыталась поймать такси на почти пустынной ночной улице. Девушка злилась и чувствовала себя обманутой. Подруга уговорила ее пойти в новый клуб, пообещав веселую компанию, но в итоге не появилась сама. Вечер оказался провальным: ни одного интересного знакомства, и теперь ей приходилось самой выбираться домой под утро, хотя наутро был важный рабочий день.

Холодный весенний ветер пробирал до костей. Ирина ежилась в своем легком наряде — короткой белой джинсовой юбке и тонком кружевном топике. Длинные каштановые волосы развевались у нее на лице. Взглядом медовых глаз она провожала проносящиеся мимо желтые такси, но ни одно не останавливалось.

«Хватит это терпеть, — подумала она с раздражением. — До дома же всего один квартал».

Решив, что идти пешком лучше, чем замерзать в бесплодном ожидании, она направилась в сторону Второй авеню. Обычно оживленные, в этот час улицы Манхэттена были пустынны. Лишь изредка попадались подвыпившие прохожие, бросавшие в ее адрес сомнительные комплименты. Ирина привыкла к подобному вниманию и, не оборачиваясь, ускоряла шаг, отбивая такт каблуками по брусчатке.

Наконец она приблизилась к небольшому скверу, служившему короткой дорогой к ее дому. Здесь было тихо и темно. Впервые за долгое время Ирина пожалела, что рядом нет Джима, ее бывшего парня. После недавнего расставания она упрямо отвергала все его попытки помириться, но сейчас его присутствие было бы кстати.

Дорожка в парке, усыпанная щебнем, доставляла массу неудобств. Каблуки вязли, а мелкие камешки царапали босые ноги в открытых босоножках. Внезапно ее охватило тревожное чувство, будто за ней следят. Она обернулась, но вокруг никого не было — лишь пустые скамейки и шелест листьев.

В стороне от дорожки журчал небольшой фонтан. Ирина, измученная жаждой после выпитого в клубе пива, свернула к нему. Она наклонилась, стараясь поймать губами струйку воды, как вдруг услышала за спиной сдавленный хруст гравия.

Сердце ее бешено заколотилось. Она попыталась резко обернуться, но не успела. Чья-то сильная рука грубо схватила ее сзади, а ладонь плотно зажала рот, заглушив начинающийся крик. Ирина инстинктивно попыталась вырваться, но объятия были стальными. Хулиган одной рукой держал ее за талию, а другой оттягивал голову назад. Затем что-то холодное и твердое уперлось ей в живот. Она опустила взгляд и с ужасом увидела дуло пистолета.

— Не дергайся, — прозвучал над ухом хриплый голос.

Девушка замерла, боясь пошевелиться. Ее грудь тяжело вздымалась, а глаза расширились от страха.

— Вот так лучше, — прохрипел мужчина. — Не кричи, поняла?

Ирина слабо кивнула. Ладонь убрали с ее губ, дав возможность перевести дух. Затем ее грубо развернули лицом к нападавшему. Перед ней стоял высокий крепкий мужчина с изуродованным шрамами лицом, одетый в спортивную одежду. Его мускулы и пистолет не оставляли сомнений в серьезности намерений.

— Что вам нужно? — прошептала она, запинаясь.

Не дожидаясь ответа, она сорвала с плеча сумку и протянула ему дрожащей рукой. Тот выхватил ее, быстро обыскал и, не найдя ничего ценного, с презрением отшвырнул в сторону.

— Деньги? У меня есть деньги! — залепетала Ирина, засовывая руку в карман юбки и доставая смятую двадцатку. — Вот, возьмите, это все!

Мужчина усмехнулся, но его взгляд скользил по ней не с жадностью грабителя, а с чем-то более отвратительным. Он мягко отстранил ее руку с деньгами.

— Оставь себе на мороженое, — прохрипел он. — Мне кажется, у тебя есть кое-что получше.

Его взгляд прилип к ее округлостям, отчетливо видным под тонкой тканью топика. Ирина поняла все без слов. Чувство страха сменилось леденящим ужасом. Бежать было бесполезно — пистолет и его мускулы делали его хозяином положения.

Он грубо толкнул ее в сторону скамейки, скрытой в тени кустов.

— Пожалуйста, не бейте меня, — взмолилась она, падая на холодное сиденье.

В ответ он лишь рассмеялся. Спрятав пистолет, он приблизился и грубыми пальцами принялся теребить ее лицо, а затем рванул топик вверх. Ирина попыталась вырваться, но легкая пощечина заставила ее подчиниться. Она беспомощно опустила руки, пока он с болезненной жадностью мял ее грудь. Ей было больно и противно, но она стиснула зубы, боясь вызвать новый гнев.

Его дыхание стало прерывистым. Наклонившись, он стал облизывать ее лице шершавым языком, оставляя на коже влажные, тошнотворные следы. Затем он отстранился, и его взгляд упал на внушительный бугор, выпиравший в его брюках.

— Посмотри, что я для тебя припас, — ухмыльнулся он, расстегивая ремень.

Ирина сжалась в комок, подавляя дрожь. Она боялась отвести взгляд, чтобы не разозлить его еще больше. Его брюки упали, и огромный член больно ударил ее по подбородку, упершись в губы. Она инстинктивно отпрянула, но он резко схватил ее за волосы и притянул к себе.

— Открой рот, — прозвучал приказ, не терпящий возражений.

Превозмогая отвращение, она повиновалась.

— Шире!

Едва она разжала губы, как что-то огромное и твердое проникло в ее рот. Он крепко держал ее за голову, лишая возможности вырваться, и начал ритмично двигать бедрами, с каждой секундей усиливая темп. Слезы текли по ее щекам, но все, о чем она могла думать, — чтобы это поскорее закончилось.

Внезапно он издал хриплый стон, и его тело напряглось. Он глубже протолкнул свой член, и в ее горле разлилась теплая, соленая и липкая жидкость. С отвращением она выплюнула ее, когда он наконец отпустил ее.

Он быстро оделся и, не оглядываясь, скрылся в темноте.

Ирина тяжело поднялась с скамейки, сметая с лица остатки спермы. Единственной ясной мыслью в ее разуме была клятва, данная самой себе: «Никогда больше. Никогда больше не ходить одной через темные парки».

Она побрела домой, чувствуя себя грязной и униженной, с тяжелым осадком страха и отвращения.